Фарит Гареев
"Шаликов"
Девочка стояла на газоне рядом с дорогой и плакала. Плакала как-то... старательно, словно пыталась привлечь к себе внимание прохожих. Но никто не обращал на нее внимания. День был субботний, ближе к полудню, большинство, по обыкновению, сходило на рынок, и теперь все спешили домой. По пустякам задерживаться не хотелось. Да и то: сможет ли такая кроха хоть что-то объяснить внятно? И мало ли отчего она плачет? На то есть родители, - подойдут, успокоят...
Шаликов, как и все, хотел пройти мимо. Он очень спешил. Быть может, больше чем остальные: после вчерашнего сильно болела голова. Болела, - мягко сказано. Разваливалась. Того и гляди, - будешь куски собирать. Иногда он ее даже руками сжимал, - боялся не донести до магазина.
И все-таки он остановился. Неуверенно посмотрел вперед, - до магазина оставалось всего-то ничего. Какая-то сотня метров. Ну, может, чуть больше... А там, - теплое пиво. А еще лучше, - холодное. Прямо из горлышка. Он зажмурился, и на мгновение ему почудилось, как скользкая, отдающая хозяйственным мылом жидкость вспенилась во рту... первый глоток... точно пробку глотаешь... Открыл глаза в надежде, - может, привиделось?
Девочка стояла и плакала.
На вид, - годика четыре. Может - чуть больше. Может - чуть меньше. Обыкновенная девочка, каких много. Платьице цветастое. Края панамки - волнами. Гольфик сполз на рыжий сандалик.
А главное, - плачет...
Шаликов беспомощно оглянулся: может, поможет кто? Прохожие брезгливо косились на него и поспешно проходили мимо. Шаликов оглядел себя: струп грязи на левой штанине, рубашка мятая... Пуговицы вот, правда, на месте. И то хорошо... Дрожащей рукой тронул свежую ссадину на щеке. И когда я успел, подумал, хоть убей - не помню... Он оттер засохшую грязь с коленки, поднял голову...
Девочка уже не плакала. Слезы еще стекали по щекам, и она старательно ловила их и приминала пухлыми губенками, но - не плакала. Смотрела на него внимательно и серьезно, - как взрослая женщина. Ишь ты, подумал Шаликов, такая кнопка, а туда же... И пошел к ней.
Каждый шаг вбивал тупой гвоздь в затылок.
Где-то за спиной призывно блестела витрина магазина.
Шаликов подошел к девочке и присел на корточки.
- Ты... это... ты чего плачешь? - слова давались с трудом, словно их тянули из него.
Девочка ответила не сразу. Она обстоятельно и неспешно оттерла непросохшие еще слезы и только потом негромко проговорила:
- Я потеялась...
- Потерялась? - переспросил Шаликов. - Как же это... А мама где... А, ну да... Потерялась...
Тяжелый язык ворочался во рту, как стертый рашпиль.
- И ты... это... - Шаликов сжал голову руками, пережидая боль, и продолжил. - И ты совсем не помнишь, где твой дом?
- Не-а... - всхлипнула девочка.
- Ты только не плакай... - испугался Шаликов. - То есть, не плачь. Мы, это, сейчас... Мы что-нибудь придумаем... Может, знает кто...
Шаликов оглянулся. Ничего не изменилось, - люди все так же торопливо шли мимо. Им не было дела до маленькой девочки и Шаликова. На них не обращали внимания. Даже не смотрели... А солнце пекло все сильнее и сильнее. И Шаликову все больше хотелось, - поймать любого прохожего, сказать ему, объяснить и уйти. В магазин.
Шаликов снова взглянул на девочку. Она внимательно смотрела на него. Словно изучала.
-Сейчас... - сказал Шаликов. - Подумаю, что делать...
Он достал из кармана сплюснутую пачку "Астры", встряхнул: на дне что-то слабо ворохнулось. Раскрыл, - так и есть: всего две сигареты. Вытащил одну, хотел переломить надвое. Все же следовало экономить. Магазин он вон где. Да и хватит ли денег после покупки пива, - это еще вопрос... Но передумал, - перед девочкой застыдился. Сжал кончик сигареты зубами и с отвращением закурил.
- Что делать-то с тобой...
- Домой...
- Ага, домой... Шаликов глубоко затянулся и закашлялся. В такт кашлю в голове застучало, - словно кто-то бил изнутри огромным молотом, - и он, неожиданно для себя самого, пожаловался:
- Голова болит...
- А ты табетку пей...
- Таблетку? Какую таблетку? - удивился Шаликов.
- Маенькую... Беенькую... - убежденно сказала девочка.
- Все-то ты знаешь... - засмеялся Шаликов. Кашлять он перестал. Легче становилось. То ли сигарета помогала. То ли - вот эта смешная девчушка...
- Все-то ты знаешь... - повторил он, с удовольствием отметив, что и говорить становится легче. - Вот только домой дорогу не знаешь. Он какой, твой дом?
- Бойшой!
- Как этот? - Шаликов показал на серую пятиэтажку через дорогу.
- Бойше!
- Больше... У нас и домов-то больше этого нету.
Шаликов заметил, что девочка недовольно морщит носик, когда дым с сигареты срывается на нее, бросил и старательно затоптал окурок... И спросил:
- Тебя как зовут?
- Маша...
- Маша... Красивое имя... А фамилию свою ты помнишь?
- Забыла...
Шаликов вздохнул. Подумал: навязалась ты на мою голову. Надо было не обращать внимания. Вечно тебе больше всех надо. Мир-то не без добрых людей... Но вслух ничего не сказал. Увидел, что по тротуару к ним приближается женщина, и решил, - вот к этой подойти можно. Ее вид внушал доверие: вся она была какая-то... ухоженная, ладная. Модная сумочка на согнутом локте. Плавная походка. На носу, - стеклянная бабочка очков, готовая взлететь при первой же опасности.
- Извините... - шагнул к ней Шаликов.
Женщина остановилась. Черные точки зрачков опустились на Шаликова.
- Нету, нету денег! - воскликнула она и двинулась дальше. И бросила через плечо. - Алкаш чертов...
У Шаликова опустились плечи. А что, подумал он, права... Только вот зачем же так, при ребенке-то...
- Дядя! - позвала девочка. - Домой...
- Домой... - Шаликов потер переносицу. - Надо домой... Пойдем. Может, мент попадется. Это их работа.
Шаликов протянул руку девочке. Юркой рыбешкой скользнула в его ладонь ладошка девчушки и затихла там. Затем она осторожно переступила с газона на мягкий, оплавленный солнцем асфальт и радостно взглянула на Шаликова:
- А тебя как?
- Что - как? - не понял Шаликов.
- Твое имя как?
- А, имя... Шаликов меня зовут.
- Шаиков... Дядя Шаиков! - засмеялась девочка.
- Ага... Дядя Шаиков. Большой и ужасный!
- Не - а... - покачала головой девочка. - Ты хоеший!
- Конечно, хороший... - проворчал Шаликов. - Когда зубами к стенке... Пойдем, Маша. Маша - потеряша...
И Шаликов потянул девочку за руку.
К походке девочки пришлось приноравливаться. Шаликов всегда ходил быстро. С похмелья - почти бежал. Словно остатки алкоголя в крови гнали его вперед... Теперь - приходилось следить за собой. И за девочкой, - чтобы не споткнулась и не упала.
Так они дошли до магазина. И здесь Шаликов остановился. А что, подумал, зайду... А девочка постоит здесь минутку. Ничего с ней не случится...
- Моежено... - сказала девочка и дернула Шаликова за руку.
- Где? - спросил Шаликов, но и сам уже заметил лоток с мороженным на углу магазина. С ненавистью уставился на квелую от жары продавщицу. Она лениво принимала деньги и подавала взамен мятые брикетики. Накрылось мое пиво, подумал Шаликов.
- Хочу. - сказала девочка и требовательно дернула Шаликова за руку.
- Понятно... - уныло протянул Шаликов. - Постой здесь. Я сейчас...
Он купил мороженое, надорвал бумажную обертку и протянул девочке:
- Держи... Только не перепачкайся.
- Не-а... - девочка благодарно улыбнулась и лизнула белоснежный брикетик.
- А горло не заболит?
- Не-а... Не боит...
- Ну, тогда постой еще минутку. Я хоть сигарет себе куплю...
Он отошел к старушке, которая одиноко стояла возле дверей магазина с пачкой сигарет в руке, помялся немного, подсчитывая оставшиеся деньги... Засовывая пачку в нагрудный карман, подошел к девочке и спросил:
- Ну, как, вкусно?
Полуденное солнце припекало. Разморённые жарой голуби глухо ворковали под крышами старых двухэтажных домов. В тени клена лежала кудлатая дворняга и лениво разевала сиреневую пасть. Даже кошка, пробежавшая рядом, её не заинтересовала...
Шаликов много курил. Он устал. Они обошли уже три квартала, но дом девочки так и не нашёлся. Увидев пятиэтажку, Шаликов воодушевлено спрашивал у девочки: может, этот... Не-а, отвечала девочка. И они шли дальше. Шаликов с одним-единственным желанием - найти дом девочки, сказать её родителям что-то обидное и уйти...
Хотя девочка ему нравилась. Нравилось, как она идёт, беспрерывно болтая. Как смотрит на него. Даже то нравилось, что она задаёт самые нелепые вопросы. И то, что не на все он может ответить...
- Отдохнем, давай... - остановился Шаликов. Девочка послушно встала рядом. Подумала и сказала:
- Ещё морожено...
- Ага. - Шаликов потёр переносицу. - Вот встретим тётю с мороженым и купим...
Он присел на корточки и закурил. Хотя во рту саднило от выкуренного. И слегка подташнивало. Но больше досаждало солнце. Шаликов то и дело оттирал пот с лица слежалым, серым носовым платком. Он нашелся в правом кармане. Как он туда попал, Шаликову было неведомо. Платков он не имел сроду... Впрочем, эта находка была не самой загадочной, - в том же кармане обнаружились чужие ключи. Свои - лежали в левом. А эти он вытащил вместе с платком. И долго и недоуменно рассматривал их. Потом положил в карман, - решил, что хозяин найдётся. Если ключи ему нужны, обязательно найдется...
Шаликов посмотрел на девочку и тихо, будто раздумывая, произнёс:
- Что же делать... с тобой...
А решение пришло внезапно. Скорее, даже не решение, а - импульс. Шаликов вскочил и быстро пошёл - прочь. Решительно. Словно по какому-то важному делу. По сторонам он не смотрел. Оглянуться - боялся. А ещё больше боялся -услышать крик или плач девочки. Но девочка почему-то молчала. Заплачь или закричи она, - Шаликов просто побежал бы. Кляня себя, обзывая самыми последними словами, но побежал. А девочка не плакала.
И, не останавливаясь, Шаликов оглянулся назад: девочка стояла на том же месте, где он её оставил. Точнее, - с которого он сбежал. И удивленно смотрела на него... Она, похоже, даже не поняла, - в чём дело.
- Да что же это... - остановился Шаликов. - Я что, нанимался...
И пошёл обратно.
Девочка встретила его радостной улыбкой. И Шаликов невольно улыбнулся ей в ответ, - смущенно и несколько растерянно, как если бы не девочка, а он сам зависел от неё.
- Испугалась? - спросил он.
- Не-а... - девочка крепко зажмурилась и помотала головой.
- Тогда пойдём дальше. Хотя... Отдохнём и уж потом... - Шаликов взял девочку за руку и подвёл её к длинному бетонному бордюру. - Подожди...
Он нашёл обрывок газеты, настелил на прогретый солнцем бетон и лишь после этого усадил девочку. Присел было и сам, но его замутило; он встал и принялся расхаживать вперёд-назад. Изредка он скашивал глаза на девочку, но, встретив её цепкие глазёнки, отводил взгляд и смотрел вперёд, напряженно и строго.
...Он как-то сразу понял, что это мать девочки. Она вышла из-за углового дома и побежала к ним. Бежала она, по-женски неуклюже раскидывая ноги. Её тело рвалось из домашнего халата, как из клетки. Шаликов глядел на неё и недобро улыбался: он представлял, сколько обидных и жестоких слов скажет ей. А потом замер, - нелепым истуканом.
- Маша... - женщина подхватила девочку на руки. - Ты куда же это...
- Я гуяла! - девочка обнимала мать. - И дядя Шаиков.
- Какой ещё... - женщина взглянула на Шаликова. Аккуратно опустила девочку на асфальт и, будто у самой себя, спросила. - Это ты?...
- Ну, я... - сказал Шаликов. - Здравствуй, Таня...
- Здравствуй... А ты что здесь делаешь?
Шаликов помолчал, собираясь с мыслями, покашлял и сказал:
- Вообще - то, я за пивом шёл. А тут девочка плачет... Я подошёл... -и, непонятно зачем, спросил. -А это твоя дочка?
- Моя...
- Хорошая девчушка...
Девочка посмотрела на мать, на Шаликова, и спросила:
- Дядя Шаиков, а ты к нам пойдёшь?
- Нет, Маша... У меня ещё много дел...
- А то бы и вправду, зашёл. - сказала Таня. - Поговорили бы...
- Нет-нет. Пойду я, Таня. Пива себе куплю. - Шаликов помялся. - Перебрал вчера...
Таня ничего не сказала, - только посмотрела на него, словно вспоминала что-то. Шаликов опустил голову, быстро повернулся и пошел. Внезапно остановился. Жарко и колко стало. Сунул руку в карман, вытащил сигарету... Но закуривать не стал.
- Таня! - позвал он, глядя мимо неё.
- Да...
- Таня... Тут, понимаешь, такая история. Я ведь за пивом шёл. Денег в обрез взял. Вернее... А пришлось мороженое купить...
- Тебе деньги нужны?
- Ну... хорошо бы. Если есть, конечно...
- Погляжу. - Таня порылась в карманах халата, вынула сложенную пополам бумажку и протянула её Шаликову.
- Вот.
- Я отдам, не сегодня, но отдам... - торопливо говорил Шаликов, стараясь не глядеть на Таню. - Ты не думай...
- Не надо...
- Ну как? Нет... Я... -Шаликов посмотрел на неё. - Пойду я.
- Хорошо... - Таня вдруг подалась вперёд. - Ты вообще, - как?
- Неплохо...
- А выглядишь неважно...
- Это ничего. Это... бывает. Пива попью и пройдёт...
Шаликов ещё секунду смотрел на неё, заметил, что она собирается спросить ещё о чём-то, быстро повернулся и пошёл, - за пивом.
*****
