Фарит Гареев
"В оцеплении"
Хотя прибытие губернатора области с визитом в небольшой рабочий поселок, каких немало в российской глубинке, ожидалось после полудня, хлопоты по обустройству должного приема высокого гостя начались с утра. А если быть более точным, - еще накануне... За неделю, если уж быть совсем точным.
Готовились, чистили улицы (стояла весна, снег только сошел), где-то подкрашивали фасады домов и ограды, приукрашивая неприглядную рассейскую действительность на манер потемкинских деревень, составляли программу пребывания, насыщенную, не без того... Словом, все как всегда.
Кроме соответственного приема, требовалось еще обеспечить безопасность высокого визитера. Для выполнения этой задачи, помимо милиции, привлекли еще и сотрудников отдела безопасности большого предприятия, находящегося в поселке.
Начальник отдела безопасности, небольшого роста плечистый, крепкий и живой человек (даже когда он сидел за столом, в покое, казалось, что он двигается), собрал подчиненных в своем кабинете, и толкнул, что называется, речь. Говорил он все слова правильные, но круглые птичьи глаза его при этом иронично поблескивали.
- Так. А теперь признавайтесь, кто из вас пил? - таким неожиданным вопросом закончил он свою небольшую речь.
- Да никто не пил, Виктор Викторович!.. - дружно заговорили охранники. - С чего вы взяли?.. Мы что ли, не понимаем? Высокая честь, и все такое... Ясный пень.
- Ясный пень... Слова-то выбирайте. - Виктор Викторович выразительно принюхался, птичьи глаза его остановились на лице одного из подчиненных.
- А чего я? Я-то чего? - забеспокоился тот.
- Ну? - проникновенно спросил Виктор Викторович. - Ну?!
- Ну... Ну, выпил... Так это же вчера. А сегодня - остаточные явления.
- Я тебе покажу - остаточные явления, - для пущей убедительности Виктор Викторович пригрозил кулаком. - Я тебе такие остаточные явления покажу, что ввек у меня! И не вздумай похмеляться!
- Да какой тут похмеляться, Виктор Викторович! - посетовал охранник. - Смотреть на нее не могу, противную! А вы - похмеляться...
- Противную... Ну, народ... - покачал головой Виктор Викторович. - Так. Все. Прения на этом окончены. Задача ясна, все по местам. Не дай Бог, - премии вам не видать.
- Век воли не видать, - неумно сострил кто-то.
- Пошутил, да?
Провинившийся потупился.
- Ладно, идите... Времени нет с тобой разбираться. Ну, народ!
Недружной толпой охранники потянулись к выходу.
- Листовки возьмите! - остановил подчиненных Виктор Викторович. Листовками он назвал плакатики с призывами голосовать за нынешнего губернатора. Визит вышеозначенного, внеплановый, связан был с предвыборной компанией, - что-то недели две спустя в губернии должны были пройти выборы нового губернатора. Плакатики предстояло наклеить, где только можно и нельзя.
Выйдя из здания управления, где находился кабинет начальника отдела безопасности, охранники остановились возле крыльца, и закурили.
- Единственного выходного лишили, заразы, - проворчал один из них, нервно чиркая спичкой. - И так времени нет, так еще трать его на всякую байду.
- Зато губернатора увидишь.
- Эка невидаль. Я, может, с самим Жириновским за руку здоровался, и то молчу...
- Когда это?
- Было дело, - критикан, наконец, прикурил. - А тут... Подумаешь, какой хрен с бугра нашелся.
- Восьмерку зато поставят.
- Восьмерку... Нужна она...
- Солдат спит, служба идет.
- Спит... Стой тут навытяжку, как... Как я не знаю кто.
- А ты что, - спать стоя еще не научился? Какой же тогда из тебя охранник?!
Все дружно заржали.
- Высший пилотаж, - наставительно заметил кто-то, - это когда идешь по объекту с открытыми глазами, а сам в это время спишь.
- Не, - развил тему другой, - высший пилотаж, это когда во сне звонишь по телефону и отмечаешься у дежурного.
- Слушай студент, учись! - наставительно заметил третий под общее ржание.
Что-то два часа охранники расклеивали плакатики. Разбились парами, и ходили по улицам поселка, там и сям наклеивая листочки с призывами голосовать за нынешнего губернатора. Кроме агитационных плакатиков, расклеивали еще и листочки с разоблачительными статейками о соперниках губернатора. Особенно неприглядным в изложении неизвестных авторов выглядел кандидат от коммунистов.
Критикан и непохмеленный оказались в одной связке. Работали без энтузиазма. Как, впрочем, и все остальные.
- Тяжело, - жаловался непохмеленный. - Пивка, что ли, взять?
- Для рывка? - ехидно щурился критикан.
- Какой там, для рывка?! Так, похмелиться... Ох, не надо было вчера зажигать!..
- А чего же тогда?
- Так ведь выходной.
- Выходной... Вот тебе и выходной. Демократия, мать ее. Административный ресурс, понимаешь, и все такое. А ты тут стой и страдай ерундистикой. Вместо того, что бы делом заниматься.
- Взять или не взять? - решал тем временем непохмеленный.
- Сам думай... Эти листовки по назначению надо использовать, а не на стены наклеивать. Желательно - отпечатанной стороной.
- А ты сам что думаешь?
- А ничего я не думаю. Пущай лошадь думает, у ей башка большая. И так одни мысли. По поводу и без... Ну и рожа... Их разыскивает милиция, - вот где ей место. Находится в федеральном розыске, понимаешь...
- Я насчет пивка.
- Пас.
- Да ладно тебе. По баночке только.
- Без меня, говорю.
Непохмеленный помолчал в тяжком раздумье.
- Так, - принял он решение. - Я только туда и обратно. Если Викторыч появится, - скажешь, прихватило его.
- Кого?
- Меня, конечно. Не Викторыча же. Хотя, оно бы и неплохо...
- А вон он, кстати.
- Где?!
- Шучу, шучу...
- Шутит он... Дошутишься, блин!
Вернулся непохмеленный минут десять спустя, сладко жмурясь, потягиваясь.
- Ну, где тут наши листовки? - он хлопнул напарника по плечу. - Поработаем, студент!
- Очнулся, говоришь?
- А то... Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Понимаешь, - жить хочется! - доверительно сообщил непохмеленный. Вернее, - теперь уже похмеленный.
- Опаньки, - Викторыч...
- Где?
Мимо проехал начальник отдела безопасности. Чуть замедлив движение автомобиля возле этих двоих, с улыбкой на лице он погрозил кулаком в окно, из превентивных соображений, надо так полагать.
- Будет сполнено, ваше высокоблагородие! - шутливо откозырял ему вслед критикан. Он немного подумал, затем вытащил из кармана авторучку, и пририсовал к лицу губернатора усы и козлиную бородку.
- Так-то оно будет лучше, - прокомментировал он, любуясь на дело рук своих шкодливых.
- Ну, дитё! - хмыкнул похмеленный. - Наберут детей в охрану... Даже пива попить не с кем.
* * *
Критикан и похмеленный стояли на перекрестке, выполняя возложенную на них ответственную задачу. Коя заключалась в том, что бы не пропускать через перекресток автомобили простолюдинов.
- Однако, приятно, - сказал критикан, завернув очередной "Жигуленок". - Хоть и небольшая, но власть.
- Чего ты? - не понял похмеленный. Впрочем, к этому времени он опять погрустнел. Видать, кратковременное воздействие анестезии закончилось.
- Я говорю, - что бы там ни говорили, а власть, оказывается, штука вельми приятная. Вроде бы, малость какая, - человека завернул... А на душе-то как потеплело.
- Мне бы твои проблемы... - сказал похмеленный, с отвращением закуривая. - Может, - я опять туда и обратно?
- Не советую. Час "Х" приближается.
- Лучше бы я не похмелялся...
На перекрестке остановился темно-зеленый джип. Дверца приоткрылась, из салона высунулся костюмчатый деятель с зализанными назад волосами.
- Где этот шнурок? - прокричал он.
- Какой?
- Начальник ваш.
- Не знаем.
- А кто знает?!
Критикан пожал плечами. Костюмчатый плюнул, захлопнул дверцу, автомобиль укатил.
- Дурдом, - поставил диагноз критикан. - Сам ты шнурок. Да еще рванный. Вот бы по твоему джипу, да из гранатомета! Красота, блин!!!
- Террорист хренов, - проворчал похмеленный.
- Юмора не понимаешь.
- Помолчал бы лучше. Юмора не понимаешь... И без тебя тошно.
Подкатил к перекрестку и приостановился на несколько секунд автомобиль начальника отдела безопасности. Виктор Викторович высунулся в окошко, и прокричал:
- Так, ребята, не расслабляться, - сейчас проедут.
Тут же автомобиль сдернул с места и, набирая скорость, покатил к следующему перекрестку, где виднелись фигуры еще двоих охранников. Там сцена повторилась.
- Ти-ли-ли, ти-ли-ли, - сказал критикан, глядя вслед автомобилю начальника, - а дракона повезли.
- Чего?
- Да ничего. Повесили, говорю, улыбки на лица. Типа - народ ликует. И безмерно рад.
- Ой, блин...
В начале улицы показалась кавалькада из... вот так, сразу, и не подсчитаешь, скольких автомобилей, заграничного производства, в основном. Две отечественные "Волги" бедными родственниками на их фоне смотрелись.
- По улице слона водили, - сказал критикан, глядя на стремительно приближающиеся автомобили.
- Ой, блин, - отреагировал похмеленный. - Когда же ты уймешься?
- Смотреть тошно на все это гадство.
- А ты отвернись, и не смотри.
- Не смотри... - проворчал критикан. - Ведь сколько наворовал уже, и все мало. Выберите меня на второй срок...
- Оно, может, и лучше. Другой придет, - еще больше наворует. А этот - уже наворовался.
- Аппетит во время еды приходит, - огрызнулся критикан.
- Ой, блин... Помолчал бы лучше.
* * *
После того, как губернатора провезли по поселку, показали местные достопримечательности, толкнули речуги перед Вечным Огнем, вся делегация уединилась в местном Доме Культуры, - двухэтажном здании с псевдодорическими колоннами, наследии советской эпохи. С утра еще туда пронесли несколько картонных коробок, из которых доносилось нежное позвякивание.
Перед Домом Культуры, на центральной площади поселка, толпился народ. Немного, человек сто от силы. Разговаривали, коротая время до выхода высокого начальства, делились впечатлениями.
Вся площадь была запружена легковыми автомобилями. Недалеко от крыльца развернули свою технику местные телевизионщики. С постамента, установленного посреди площади, на все это безобразие взирал мраморный Ленин. И все тянул, тянул руку, указывая на верно... точнее, неверно выбранную, как выяснилось десять лет назад, дорогу.
Охранники столпились возле крыльца, курили, тоже делились впечатлениями.
- А у самого-то - "Мерседес".
- Ну и что? Ему по должности полагается.
- Так, говорили же, что всех на "Волги" пересадили.
- Говорили... Говорить много что можно. А делать...
- Вот интересно, - чего они там делают так долго?
- Предвыборную стратегию обсуждают.
- Ну, конечно, предвыборную стратегию. Водку они там жрут. У меня сеструха в ОРСе работает, - так она мне рассказала, сколько и чего заказали.
- Ну-ка, ну-ка... - живо заинтересовался похмеленный.
- Кому что... - заржали охранники.
- Вот же организм надо иметь, что бы все это выдержать, - заметил кто-то, когда смех поутих.
- В смысле?
- В смысле, - он к нам, что ли, только приехал? Прикинь, туда приехал - налили, в другое место приехал, - тоже налили... Этого никакая печень не выдержит.
- То-то он такой желтый, как китаец...
- Могли бы и мне рюмочку преподнести, - вставил похмеленный.
- А ты зайди, да тресни кулаком по столу, - посоветовали ему под общий смех. - Доколе, скажи, я должон мучиться.
- Вам бы все поржать... А тут сплошное мучение. Мужики, может, скинемся, как только вся эта бодяга кончится? Соберемся... Да хоть бы у меня. Мордовка моя как раз на работе!
- А что? Это мысль...
Из дверей дома культуры выскочил костюмчатый из джипа, что-то просигнализировал.
- А, шнурок объявился, - сказал критикан, внимательно глядя на костюмчатого. - Сейчас начнется.
Действительно - началось. Все пришло в движение. Жители поселка потянулись к крыльцу Дома Культуры.
- Так, ребята, приготовились, - скомандовал начальник отдела безопасности, подбежав к своим подчиненным. - Растянулись рядом со входом цепочкой, никого к губернатору не подпускать.
- А может у народа желание пообщаться? - спросил критикан.
- Я тебе покажу пообщаться, - пообещал Виктор Викторович. - Отставить разговорчики.
- Могли бы и ментов привлечь, раз такое дело, - продолжал упорствовать критикан.
- Все должно быть естественно, - смягчился Виктор Викторович. - Народ, так сказать, приветствует. А вы и есть тот самый народ. Чтобы без инцидентов.
- Понятно... Народ, что называется, безмолвствует.
- Чего?
- Я говорю, - пояснил критикан, - народ безмолвствует. Как у Пушкина. В "Борисе Годунове".
- Дома будешь умничать... А сейчас - работать. Инструкции все помнят?
Охранники, как им и было приказано, растянулись возле крыльца живой изгородью. За их спинами толпился простой люд. Милиционеры, натянув на лица маски равнодушия, встали чуть поодаль. Еще дальше встали омоновцы из охраны губернатора. Но эти, в отличии от милиционеров, стояли наизготовку, стреляли глазами по окнам двухэтажек.
- Стоят, смотрят, - критикан подтолкнул локтем похмеленного; они снова оказались рядом. - Ишь, глазами стреляют. Да кому нужен такой товар?!
- Кто?
- Да вон, омоновцы... Они бы еще снайпера на крышу посадили, для пущего эффекта.
- Тебе-то какое дело? Надоел ты, хуже горькой редьки... Пивка бы сейчас.
Вскоре вывели губернатора. Под ручки. Районное начальство составило ближнее окружение высокопоставленного чиновника, за их спинами маячило начальство поселковое. Лица у последних выражали восторг и ужас одновременно.
- Ублюдки, - прошептал критикан.
Никто ему не ответил. Он оглядел лица своих товарищей, недовольно поморщился, затем стал разглядывать губернатора.
Один из районного начальства почтительно наклонил голову к голове высочайшей, что-то прошептал. Губернатор, высокий, представительного вида мужчина лет за пятьдесят, кивнул головой, выступил вперед. Лицо его, действительно, желтоватое, ничего не выражало.
- Товарищи! - сказал он, и покачнулся. Мгновенно возникли две услужливый руки, придержали его.
- Товарищи! - опять начал губернатор и заговорил. Говорил долго, нанизывая пустые, но громкие фразы на невидимую, да и несуществующую, честно говоря, логическую ось. Слова, красивые, и как все красивое, бесполезные, падали в толпу, гремя.
Внезапно в толпе, замершей было, возникло движение. С той стороны, где стояли критикан и похмеленный, к губернатору пыталась пробиться старуха.
- Сыночки, - пропустите, - просила она, безрезультатно токаясь в спины охранников. - Мне что-то сказать надо.
Критикан покраснел, но прижался к плечу товарища теснее. Старушка толкнула его в спину, раз, другой, и опять безрезультатно.
- Ну, пропустите же, сыночки! Мне только сказать...
- Они тебя пропустят, бабуля, держи карман шире, - сказал сзади какой-то скептик. - Размечталась. Это же охранники с завода. Их специально здесь поставили, что бы никто к губернатору не прошел.
- Да ты что? - ахнула старушка. - А как же демократия? Ведь и при коммунистах такого не было!
- Демократия... - хмыкнул скептик. А потом матюкнулся, - длинно, витиевато, семиэтажно, так что из обычного человеческого языка в предложении присутствовали, пожалуй, только междометия да союзы.
- Да ведь он сам сказал, - если у кого какие-то вопросы, подходите...
Ответом старухе была еще более ловко построенная матерная фраза.
Губернатор тем временем свернул речь, оглянулся. Костюмчатый с зализанным пробором поднял руку, продирижировал. Охранники, повинуясь волшебному мановению руки, быстро перегруппировались, образовали живой коридор. Тут же к выходу из этого коридора подъехал "Мерседес" губернатора. Распахнулась дверца, губернатора провели к автомобилю, усадили.
Высочайший визит закончился.
*******
